В 

архивном секторе администрации Верхнебуреинского муниципального района в фонде Р-90 «Газета «Рабочее слово» имеются статьи Анастасии Гавриловны Лытышевой, в которых описан результат большой исследовательской работы по изучению происхождений названий рек, населенных пунктов нашего района. Проходят годы, подрастает новое поколение верхнебуреинцев и снова молодежь задает вопрос - откуда эти названия рек  и поселений района. Статья сегодня – это познание нового из истории жизни эвенков, о районе, в котором мы живем и память о хорошем человеке - А.Г. Латышевой.

Большую работу по расшифровке местных названий провела Анастасия Гавриловна Латышева, жительница нашего района, эвенка по национальности. Она длительное время работала учителем начальных классов в средней школе № 6, затем в районном музее. Заинтересовавшись происхождением названий рек, поселков, она обращалась за помощью к старожилам-эвенкам. Многие из них хорошо владели родным языком и помнили места, где кочевали живущие в районе народы Севера. Так, благодаря нашим землякам: С. Г. Дьячковскому, Д. И. Семеновой, Х. С. Семеновой, Е. Д. Арсеновой, Н. В. Арсенову, Н. В. Андрееву, П. К. Лихановой, А. Т. Афанасьевой, супругам П. Д. и Ф. С. Ларионовым – мы узнали, как переводятся труднопроизносимые для приезжих, но красивые и поэтические названия рек, горных хребтов, поселков.

         Многие названия рек и отдельных участков местности района говорят о том, что коренными жителями здесь были эвенки. Но некоторые наименования дошли до наших дней в несколько искаженном виде под влиянием языков других народностей и по различным другим причинам.

         История говорит, что эвенки (тунгусы) были коренными обитателями Прибайкалья в каменном и бронзовом веках. К началу XVII века они распространились по всей лесной зоне от Енисея до берегов Охотского моря.

         История предполагает, что появление первых тунгусских племен в верховьях Бурея, относится к началу 14 века, ко времени появления якутов в бассейне реки Лены, оттеснивших тунгусские племена на восток.

Для большинства эвенков характерно было (вплоть до начала XX века) кочевое охотничье-оленеводческое хозяйство, дополняемое рыболовством. Это относится и к эвенкам, проживающим на территории нашего района.

Эвенкийский язык по своему строю относится к агглютинативным языкам, у которых к корню «приклеиваются» в определенном порядке значимые словообразовательные и словоизменительные части слова – суффиксы.

Например: му – вода, му плюс мэ – водяной (из воды), му плюс ды – водный (относящихся к воде), му плюс лэ плюс кит – место откуда берут воду (прорубь, колодезь).

И эта агглютинативность языка отразилась на некоторых названиях рек и местностей.

Для эвенкийского языка характерен носовой звук «нг», который отсутствует в русском и в некоторых других языках. В результате этого ряд названий произносится и пишется на картах в искаженном виде. Например, Могды вместо Нгогды (вонючая).

Сочетание звуков  дя, де, дё по языковому закону в словах эвенкийского происхождения на других языках звучат так: джа, дже, джо.

Например: любимая трава парнокопытных животных, которая растет в поймах рек и около озер, называется «демку», а по-русски звучит «джемку». Одна из станций БАМа увековечит название этой любимой травы диких оленей, лосей, которые лакомились ею весной и летом. Это – станция Джамку. Или станция Таланджа (по-эвенкийски – Таландя)в переводе  - большие солонцы. Тала – солонец, ндя – увеличительный суффик.

В наше время тем эвенкам, кто знает родной язык, становится понятным, что названия рекам и местностям нашими предками давались по характерным признакам. Большинство названий связано с промыслом и оленеводством – единственным хозяйством эвенков.

Например, река Ургал переводится дословно – сушеное мясо. По рассказам старожилов (Дьячковского, Семеновых), в этих местах водилось много лосей и изюбра. Сюда и тянулись племена, чтобы полакомиться свежим мясом и заготовить сушеное мясо впрок.

Разъезд Мукунга (эв. Мукунгнэ) в переводе- кабарожье место, Муку – кабарга.

Разъезд Ирунгда – место дикого оленя. Ирун – дикий олень.

Разъезд Чабангда – беличье гнездо. Отсюда можно сделать вывод, что по этой речке и в ее окрестностях водилось белок больше, чем в других местах. Было время, когда охотники за сезон добывали этой  ценной пушнины до 1000 и более штук.

Разъезд Трук – отсток (место, где находят убежище изюбри, спасаясь от преследователей. Обычно в горах).

С рыболовством связаны названия следующих рек: Талиджак (эв. Тэлидек) – место заготовки рыбы. Эта река впадает в Амгунь. Старожилы рассказывали, что к икромету   лососевых съезжались кочевые племена на заготовку рыбы на зиму. Обычно они рыбу сушили и коптили (заготовка юколы) заготавливали рыбную муку (барча).

Река Йорик (эв. Ёрок) в перев крупный ленок. Говорят, он достигали весом до 15 килограммов.

Река Туюн – дословно «угощение». Очень богатая река рыбой. И, конечно, каждый, кому приходилось попасть на эту реку , угощался различной речной рыбой. К большому сожалению, в настоящее время рыба почти истреблена.

Разъезд Могды (эв. Нгогды) означает «вонючая». Почему так окрестили красивую, с зеркально чистой водой речку? Нгогды  - место нереста лососевых рыб. А как известно, рыба после икромета погибает. Отсюда - вонь  от тысячи гибнущих тушек. Видимо, кто первый обнаружил эту речку, наткнулся на нее во время икромета, поэтому и название дали такое.

Самая крупная река района – Бурея.  Это сложное слово состоит из двух корней: бира – река, ая - прилагательное «красивая, хорошая, прекрасная». Корни со временем сошлись в одно слово и образовалось слово «бирая». Старожилы называли реку Бирая, а не Бурея. Она действительно красивая. Но не только своей красотой поразила наших- предков река, но и обилием разной рыбы, начиная с чебаков и кончая громадными тайменями. А по берегам паслись стада диких- животных, над водой носились стаями различные птицы.

Впадают в Амгунь три речки под названием Орокот – играть в оленей. Орон (эв.) – олень. Эта игра обычно устраивалась в мае и июне, когда пройдет отел оленьих маток. Можно это назвать традиционным праздником Подарков. А самый ценный подарок доставался детям – это тугутка (олененок). Обычно на этот праздник съезжались несколько семей или родов.

В праздник Орокот устраивались различные игры и соревнования в беге, стрельбе из лука, а позже - из ружья, в прыжках, силе и ловкости для мальчиков. А девочки соревновались в шитье, вышивании, выделывание шкурок зверьков (белок, колонков, зайцев). Все соревновались в езде верхом на оленях, в ловле оленей арканами. После соревнований победителям доставались самые лучшие тугутки. Все дети оказывались с подарками. Родители, старшие братья и сестры  вырезали из бересты малышам фигуры оленей всех возрастов. Или дарили игрушки из косточек оленьих ног. Эти игрушки обычно долго хранились.

Река Чекунда (эв. Чукингна), Чукин – трава семейства зонтичных. Стебель ее содержит много витаминов, сладит. Эту траву любят животные, а кочевники употребляли как лекарство.

По берегам небольшой реки Сулук (эв. Хулук – тополь) растут могучие тополя. Издавна из них изготовляли лодки-долбленки для рыбалки на реке Амгунь. Так родилось название «тополиное».

Протока Лана, впадающая в реку Аякит, получила свое название  из-за формы русла в устье. В переводе  - рыба-бычок.

Река Аякит имеет три перевода. Зависит от ударения в слове. По эвенкийски звучит Эекит. Если ударение падает на второй слог, имеет два перевода – течение, место любви или любования. Если ударение падает на последний слог, то слово переводится как место утопленников, река, поглощающая тонущих – Эекит.

Две крупные реки Аякит и Сулук со всеми своими протоками при  слиянии образуют реку Амгунь (эв. Эмнгун) – широкая.

Разъезд Чемчуко находится на речке Чумчуку (эв.), которая берет начало с холмиков Чумчуку – холмик, бугор, возвышенность.

Разъезд Уркальту  - от слова урка – петля. Русло этой речки так и петляет по мари, образуя во многих местах форму замкнутой петли на  зверей.

На территории района жили и якуты. Они появились гораздо позже, чем эвенки, с образованием Якутско-Охотского тракта, который проходил на территории нашего района. Предприимчивые якутские купцы занимались завозом товаров на оленях в 500-600 голов. На каждые 10 оленей был пастух-якут. При окончательном расчете якуты-пастухи получали по договору деньги, кроме того, купцы рассчитывались со своими пастухами оленями. Из каждой партии 10-15 пастухов-якутов оставались на приисках, некоторые из них продолжали завозить товары, а остальные примыкали к местным эвенкам и занимались охотой. Таким образом на территории района стали появляться якуты. Жили они тоже родами, как и эвенки. Некоторые названия якутских родов увековечились в названиях местностей.

Например, из рода сатанки жили в районе теперешних Сатанок. Последним из этого рода был Николай Николаевич Семенов.

Большинство якутов располагались в районе прииска Софийск, поэтому большинство рек и речек носят якутские названия. Так одна из проток Нимана называется Учугэй – красивая, другая Тоён, дословный перевод – господин, третья протока называется Кывыты – прижим.

В тех же местах протекают три речки под одним названием Спирдэк. Это якутское слово, образовано от русского слова спирт, дэк – суффикс принадлежности. В переводе – река спирта. Видимо, на берегах этих речек происходили какие-то события, связанные со спиртом. А может быть, местные жители впервые попробовали здесь спирт.

Прииск Софийск расположен на реке Олга. Это эвенкийское слово «олгу», означает «высыхающая». Из истории района мы знаем, что с 1874 года здесь добывается золото. Люди, которые приходили сюда за наживой, безжалостно вырубали леса, разрывали берега реки. И когда-то многоводная, она постепенно превратилась в речушку. Не стало в ней и рыбы.

По соседству с рекой Олга находится река Акимша, совсем не характерное звучание для эвенкийского и якутского языков. Ни в том, ни в другом языке нет звука «ш». Это слово эвенкийское Экитмэ – от слова «эким» - топтать. Река протекает по широкой долине, богатой сочной травой «демку», любимым кормом диких олене, лосей и других животных. Бывшие колхозники из Ниманчика вспоминали о том, что в свое время колхозное оленье стадо на лето перегоняли в эту долину. Вот и топтали и по ныне топчут берега реки животные, а охотясь за ними и люди. Думается, что очень меткое название дали реке наши предки. А вот в нынешнем написании – ошибка чисто орфографическая: вместо «т» в середине слова написали «ш».

Аланап – эвенкийское слово, глагол настоящего времени множественного числа совершенного вида. Перевод – перешли, перевалили, перескочили. Пожалуй, очень метко и символично выразили свои радость и благодарность Советской власти в этом слове колхозники-эвенки. Почти из родового образа жизни  кочующий темный народ в начале 30-х годов  стал строить новую коллективную жизнь вместе  со всеми народами Советского Союза.

Когда и кто перевел Чегдомын – «черный камень»? По-эвенкийски звучит «дягдамун». Это слово сложное, состоящее из двух корней: дягда – сосна, му – вода, н – притяжательный суффикс. Дословный перевод – «вода сосны» или «сосновая вода». Старожилы утверждают, что в давние времена по сопкам правого берега речки Чегдомынки росли сосны и лиственницы. Неоднократные пожары, а затем вырубка леса изменили флору. По-эвенкийски слово «черный» - конгнорин, «камень» - инга, а по-якутски «хара» - черный, «таас» - камень. Перевод «черный камень» появился необдуманно.

Алонка переводится двояко: по-эвенкийски от слова «олом» - переходить вброд или вброд переходимая река; по-якутски от слово «олонгто» - сказка, сказочное место.

Воспурхан. По-эвенкийски – «боско биракан» - отдельно текущая речка, даже не имеющая проток. Якутское –«олус бурган» - непроходимая чаша.

По материалам
архивного сектора администрации
Вехнебуреинского муниципального района.